В Таджикистане впервые отмечали праздник Сада – Рождество огня на государственном уровне
Таджикистан праздновал на государственном уровне Рождество огня. Именно так («Мелоди оташ») назвал Иди Сада Президент Республики Таджикистан, Лидер нации уважаемый Эмомали Рахмон в своем телевизионном поздравлении. И он прав. Это и есть самое точное обозначение этой древнейшей традиции нашего народа, дошедшей до нас из глубины веков.
30 января, в государственном учреждении «Парк культуры и отдыха «Дружба народов» города Душанбе состоялись основные мероприятия по случаю праздника Сада. В них приняли участие Помощник Президента Республики Таджикистан по социальным вопросам и связям с общественностью Абдуджаббор Рахмонзода, Министр культуры Таджикистана Шамсиддин Орумбекзода, Министр сельского хозяйства РТ Иззатулло Сатторӣ, Председатель Комитета по развитию туризма при Правительстве РТ Нуъмон Абдугаффорзода, Президент АН РТ Фарход Рахимӣ и другие.
В рамках праздника были проведены культурные мероприятия, выставлены на продажу саженцы плодовых и вечнозеленых деревьев, цветы, сельскохозяйственный инвентарь.
Гости отметили, что Сада, как Навруз и Мехргон, является древним национальным праздником арийского происхождения. В старину эти праздники отмечались радостно, с песнями и танцами вокруг костров, а также с богатыми дастарханами. Праздник Сада будет способствовать укреплению национального самосознания и воспитанию подрастающего поколения в духе уважения к национальным традициям.
А до этого в Министерстве культуры РТ с участием ученых-специалистов и журналистов была проведена конференция на тему «Возрождение Сада и значение празднества».
«В представлении наших предков, — отметил заместитель директора Научно-исследовательского института культуры и информации, кандидат философских наук Дильшод Рахимов, — огонь является частью солнца, ибо одаривает людей светом и теплом. Поэтому праздник Сада ещё называют и праздником огня. В основе праздника Сада — почитание солнца как источника жизни на земле. Если солнце своими яркими лучами и светом дарит людям тепло, то огонь, озаряя их сердца, закладывает основу для продолжения жизни».
В том, что Сада – это праздник Огня, мы еще раз убедились, покопавшись в интернете. И вот что узнали.
Праздник Сада – древняя традиция нашего народа. Его отмечают 30 января, за 50 дней до Навруза (Нового Года, который приходится на 21 марта). Поскольку само слово «сада» на таджикском означает «сотня», поэтому оно, вероятнее всего, знаменует сотню дней и ночей, прошедших с конца лета.
Сада – очень важное и широко отмечаемое празднество для всех народов, говорящих на таджикском — персидском языке. Это фестиваль «середины зимы», который наши предки – древние арии праздновали с большим размахом и великолепием. Праздник был призван воздать почести огню и защитить людей от сил тьмы – холода и мороза.
30 января все собираются на улице и разжигают костры, молятся и поют, устраиваются музыкальные или театральные представления.
Сегодня праздник отмечается по всему Таджикистану, а также в Иране, Афганистане, Индии, Пакистане, Турции, Узбекистане, Кыргызстане – там, где живут таджики и персы.
Об этом празднике имеется довольно обширная литература. Достаточно назвать некоторые, самые популярные из них: Абулькасим Фирдавси «Шахнаме», Содик Хидоят «Найрангистан», Абу-ль-Фазл Бейхаки «История Мас’уда», Мухаммад Наршахи «История Бухары», Евгений Эдуардович Бертельс «Праздник джашни Сада в таджикской поэзии», («Труды АН ТаджССР», т. XVII, 1953, стр. 33—42); «Джашне Саде» (сб. «Анджомане Ираншенаси», № 4, Тегеран, 1945); Иосиф Самуилович Брагинский «Из истории…, (стр. 95—96); Franc iszek Machalski, Iadwiga Wachal, «Sadeh…» (стр. 308); Н. А. Кисляков «Сочинение Абу-Бекра Мухаммеда Наршахи…» (стр. 64); М. Р. Рахимов, «Следы древних верований…», стр. 74); Н. А. Кисляков «Очерки по истории Каратегина» (Душанбе, 1954, стр. 41); А. 3. Розенфельд «Материалы по этнографии и пережиткам древних верований таджикоязычного населения советского Бадахшана» («Советская этнография», 1971, № 3, стр. 114—117); Н. А. Кисляков «Некоторые иранские поверья и праздники в описаниях заподноевропейских путешественников XVII в.»; «Джашне Саде» (сб. «Анджомане Ираншенаси», № 4, Тегеран, 1945).
Теперь приведем некоторые сведения, изложенные в этих произведениях.
Праздник Сада — это в первую очередь праздник огня. Он оброс многочисленными легендами и преданиями. С ним связывают эпизод из «Шахнаме» Фирдавси, согласно которому царь из древней династии пешдадидов Хушанг, увидя в степи змею, бросил в нее камнем, этот камень ударился о другой, высек искру, от которой загорелась трава. Хушанг распорядился, чтобы в честь этого огня был учрежден праздник.
По народной этимологии название праздника Сада происходит от таджикско-персидского слова «сад» — сто. Народная этимология следующим образом объясняет происхождение этого названия. По древнеиранскому народному счету, год делился на две неравные части: первая из них — «тобистони бузург» (букв. «большое лето») охватывала весну, лето и часть осени, т. е. все теплое время года, начиная с Навруза, т. е. с первого числа месяца фарвардин, до конца седьмого месяца года мехра, и продолжалась 210 суток (7 месяцев по 30 дней); вторая — «зимистони бузург» («большая зима») начиналась с 1 абана и продолжалась до конца года (считая 5 или 6 дополнительных дней); эти два неравных периода назывались также «чахра» или «бахш».
Так как праздник Сада по древнеиранскому календарю приходился на 10 бахмана, то от начала «зимистони бузург/ до него было ровно 100 дней (месяцы абан, азер, дей и десять дней бахмана). Это народное объяснение сохранилось до наших дней среди зороастрийцев (гебров) города Кермана, которые в этот праздник, кружась вокруг разожженных костров, поют следующую песенку: «Сто до Саде, тридцать до Чале, пятьдесят до Навруза».
Вообще же праздник Сада был связан с разжиганием больших костров. В ночь на 11-го бахмана все, в меру своих возможностей, были заняты заготовкой дров, хвороста, складывали большие и высокие кучи топлива и затем поджигали их, так что пламя было видно на очень большое расстояние. Костры разжигали или на равнине или, наоборот, в горах.
Вот как описывает празднование Сада при газневиде Мас’уде (1030—1041) историк Байхаки (ум. в 1077—1078 гг.): «Была близка Сада. Султанских и принадлежащих войску мулов погнали в степь и начали свозить гребенщик, чтобы справить Саду, а после нее выступить в поход. Навезли гребенщика… Соорудили деревянные палатки, очень высокие, и набили их гребенщиком и еще собрали гребенщика, так что было его очень много и он превышал вершину высокого холма… Наступила Сада. Сначала эмир сел на том берегу арыка, где натянули навес. Явились надимы и мутрибы, подожгли дрова. Впоследствии я слышал, что зарево огня видели на расстоянии около десяти фарсангов». Более ранний историк ибн Мискавейх (ум. в 1030 г.) описал праздник Сада, устроенный при Мардавидже ибн Зияре (928—935), когда для костров делались сооружения из стволов деревьев.
В средневековой Бухаре, по словам М. Наршахи, тоже практиковалось устройство больших праздничных костров; так, говоря о пожарах царского дворца при Саманидах, он отмечает, что в одном случае дворец сгорел из-за праздничного костра. «В одну праздничную ночь, по древнему обычаю, развели большой огонь, искра огня попала на крышу дворца, который вторично сгорел дотла».
Вероятно, уже позднее (при сельджуках и монголах) официальное празднование Сада больше не практиковалось, но оно сохранилось среди широких народных масс, в частности среди зороастрийцев — приверженцев старины. Выше уже говорилось о праздновании Сада вплоть до наших дней у зороастрийцев города Кермана. С. Хедаят отмечает, что вьюки кустарника и дров свозили в квартал гебров (сад Бу-дагабад). «Около этого сада есть дом, похожий на мечеть, и верховный жрец приглашал знать города и даже иногородних. На этом собрании продавалось много сластей, фруктов и вина, и до захода солнца два жреца зажигали светильники, поджигали ими хворост и пели особые песни. Пили вино, и праздник кончался среди радостных криков».
С. Хидоят отмечает, что население Кермана придает этому празднику сельскохозяйственное значение: после него начинались пахота и сев. Обычай этот сохранился и в ряде городов.
Е. Э. Бертельс ссылается на Бируни, который говорит, что в день Сада зима выходит из ада (зороастрийского — ледяного ада) в этот мир, и поэтому люди зажигают огни и жгут благовония, дабы отвратить вред, ею чинимый.
По словам М. Авранга и С. Хидоята, в этот день или в ночь на него древние арии практиковали следующие обряды и магические действия: зажигали костры на улицах, во дворах или на крышах домов и прыгали через них, произнося «сурхии ту аз ман, зардии ман аз ту» («твоя краснота мне, моя желтизна тебе»). Иногда от сглаза сжигали голубую тряпку. Оставшуюся после костра золу кто-либо из домашних собирал и выносил в специально отведенное место или на перекресток дорог; когда относивший золу возвращался в дом или во двор, его спрашивали: «Кто это?» И он отвечал: «Я». — «Откуда пришел?» — «Со свадьбы». — «Что принес?» — «Здоровье». Перед тем, как разжечь ритуальный костёр, зороастрийские священнослужители, или мобеды, вслух читали стихи из священной книги Авесты. При этом мобеды традиционно облачены в белые хлопковые накидки, штаны и шапки, которые символизируют непорочность и чистоту…
Саид АЛӢ,
Максудджон МУХИДДИНДЖОН
корреспонденты НИАТ «Ховар»
Министерство Культуры Республики Таджикистан
