Ежегодно границу России пересекают от 2,5 млн до 4,3 млн человек, или 10–15 % экономически активного населения Центральной Азии – в основном это рабочая сила низкой квалификации из сельских районов. Об этом пишет Центр геополитических исследований «Берлек-Единство».
Одновременно в регионе ЦА растет бесплодие почв, недостаток воды – и, как следствие, снижается производительность аграрного сектора. Вероятно, зависимость миграции от климатических трендов будет усиливаться.
Актуальные проблемы миграционной политики и борьбы с деградацией сельскохозяйственных земель проанализировали эксперты Института географии РАН в соавторстве со специалистами НИУ ВШЭ, НАН Таджикистана, Таджикского государственного педагогического университета им. С. Айни и Тянь-Шаньского аналитического центра (Киргизия).
Эрозия почв в Центральной Азии становится критической
Центральная Азия – регион с аридным (пустынным) климатом. С конца XIX века по региону идет устойчивое повышение среднегодовых температур, к 2080 году они увеличатся на 3–5 °C. Объем ледников в горах за последние 34 года уменьшился на 37 % при скорости таяния 1,1 % в год, одновременно идет обезлесение горных регионов. Всё это, вкупе с изменениями климата, способствует частым засухам и опустыниванию, росту числа оползней, селей, наводнений, пыльных и песчаных бурь.
Устойчивое землепользование (УЗП) в Центральной Азии сильно зависит от сбалансированного использования земли и воды. Страны ЦА пережили демографический рост, а антропогенная нагрузка в регионе существенно выросла: значительная часть территорий освоены под орошение и пастбища, воду используют для промышленных и бытовых нужд. Это привело к значительной утрате плодородных почв, лесов, снижению продуктивных водных ресурсов, обнажению дна Аральского моря.
В Казахстане, Узбекистане и Туркменистане доминируют ветровая и пастбищная эрозия почв, в Киргизии и Таджикистане – водная эрозия. Почти повсеместно – за исключением отдельных регионов Казахстана – наблюдается дефицит воды, осложненный трансграничными проблемами. Кроме того, в регионе наблюдается техногенное опустынивание, загрязнение токсичными соединениями, засоление почв.
Наибольший масштаб деградации земель наблюдается в Казахстане, Узбекистане и Киргизии, где составляет от 22 до 27 % общей площади стран, постепенно расширяясь.
По индексу НБДЗ (нейтральный баланс деградации земель – разница между деградировавшими и улучшенными землями) наихудшие показатели демонстрируют Мангистауская (-60 пунктов) и Атырауская (около -50) области Казахстана. В зоне риска – Каракалпакстан (-35 пунктов), ГБАО (-32) и Таласская область Киргизии (-22 пункта). Кроме того, происходит эрозия почв в районах предгорных пастбищ и вокруг крупных городов.
Деградация земель ведет к падению урожайности сельхозкультур и продуктивности животноводства. Между тем пастбища, пахотные земли и леса не только основа продовольственной безопасности, но также важный источник заработка. Эрозия почв ведет к снижению уровня жизни населения ЦА, что, в свою очередь, становится важным стимулом к миграции.
Деградация сельского хозяйства в ЦА ведет к росту миграции
Еще в советский период специалисты отмечали рост населения республик ЦА. Демографический бум продолжился с распадом СССР: за годы независимости население Киргизии выросло на 1,9 млн человек, а в Таджикистане – на 4,2 млн. Основной прирост обеспечили перенаселённые аграрные районы стран Центральной Азии, во многих регионах фиксировалась дезурбанизация. Ожидается, что эта тенденция продолжится до конца XXI века: в 2050 году население Киргизии превысит 9 млн человек (на 50 % больше, чем в 2020-м), в Таджикистане его численность составит около 16,9 млн человек (в 1,7 раза больше показателей 2020 года).
Демографический взрыв привёл к избытку рабочей силы, особенно в сельской местности – одновременно росла нагрузка на местные экосистемы. Новые фермерские (декханские) хозяйства не смогли заменить советскую систему колхозов – большинство аграрных хозяйств Киргизии и Таджикистана не способны обеспечить занятость, они носят мелкотоварный или нетоварный характер. Социальная инфраструктура аграрных районов деградирует, население постепенно стягивается в столицы и окружающие их регионы, зоны вокруг которых рискуют стать новыми точками эрозии земель.
В богатых нефтью и газом Казахстане и Туркменистане удалось улучшить ситуацию благодаря потоку иностранных инвестиций. Казахстан превзошёл советский уровень ВВП и, подобно России, стал центром притяжения трудовых мигрантов. В Киргизии и Таджикистане, лишенных запасов высоколиквидного сырья, сложилась трудоэкспортная модель экономики. Узбекистан, больше обеспеченный ресурсами, сочетает черты ресурсной и трудоэкспортной моделей.
По социологическим данным, переводы из России и Казахстана составляют до 60 % дохода среднего домохозяйства в Таджикистане и Киргизии. Мигранты составляют около 20 % трудоспособного населения Узбекистана, 26 % – Киргизии и 50 % – Таджикистана. По данным МВД РФ, за пять лет количество зарегистрированных мигрантов из Центральной Азии возросло с 6,7 млн до 9,7 млн, при этом пиковые значения миграции совпадают с усилением деградации сельскохозяйственных земель в этих странах.
Так, один из пиков миграции для Таджикистана пришелся на 2010–2013 годы (ежегодно за рубеж выезжали до 800 тыс. человек), что совпало с эрозией почв в результате засух 2005–2010 годов. При этом, по данным переписи 2000 года, 74 % граждан страны проживали в сельской местности.
Есть ли выход?
С 1990-х годов правительства стран ЦА и международные организации ведут работу по развитию устойчивого землепользования (УЗП). В 2003 году была принята Субрегиональная программа действий стран Центральной Азии по борьбе с опустыниванием. В ее рамках планировалось совершенствовать технологии растениеводства, водопользования и управления землями в сельском хозяйстве.
Однако при отсутствии должного регулирования даже повсеместное внедрение успешных практик землепользования не повысит уровень жизни сельского населения и не предотвратит деградацию земель. Бессистемное распространение «успешных» практик, как правило, не приводило к восстановлению почв, особенно в мелких хозяйствах. Наоборот, многие из них вели к усилению эксплуатации и так лимитированных ресурсов, в результате чего деградация почв лишь усиливалась.
Зачастую домохозяйства пользуются устаревшими ресурсоемкими технологиями и редко заботятся о потенциале природных ресурсов. Редко используется оборудование для капельного орошения, семена новых адаптивных сортов и т. п. В регионах с развитым пастбищным животноводством жители вкладываются в покупку скота, который рассматривается в качестве «валюты», но не воспринимается как возможная причина деградации пастбищ.
Негативно сказывается недостаток инвестиций, нехватка знаний и опыта. На селе остается мало квалифицированных специалистов: многие не знают, что такое «опустынивание» и «деградация земель», не умеют выявлять их причины. В современных условиях сельские жители в ЦА утратили ряд традиционных знаний и ремесел – при этом они лишены доступных служб агрономических консультаций и не обладают достаточными финансовыми возможностями. Средства, полученные от мигрантов, редко вкладываются в развитие производства. Чаще они расходуются на повседневные нужды – воспитание и образование детей, помощь родственникам, выплату долгов и т. д.
Возникает «порочный круг»: опустынивание и деградация земель приводят к падению производительности в аграрном секторе. Это снижает доходы населения и, с одной стороны, способствует миграции, а с другой – ведет к экстенсивному использованию земельных ресурсов.
В этих условиях необходимо не только совершенствовать аграрное производство – развивать адаптационные технологии в животноводстве и растениеводстве, применять новые сорта, создавать семеноводческие хозяйства и питомники растений – но и формировать достойные условия труда в сельскохозяйственном секторе, для чего необходимы долговременные стратегические инвестиции. Этому будет способствовать развитие современных способов хранения, переработки и сбыта сельскохозяйственной продукции ЦА, что повысит ее конкурентоспособность на мировых рынках.
Помимо этого, необходим мониторинг процессов опустынивания и системная борьба с ним. Необходимо развивать эффективное управление лесными ресурсами и водосборными бассейнами, совершенствовать рынок экосистемных услуг и повышать экономический потенциал местных сообществ. Эти меры помогут снизить социально-экономическую напряженность – в том числе в зонах трансграничных конфликтов – и будут способствовать сдерживанию внешней миграции.
Источник: Центр геополитических исследований «Берлек-Единство»
Полный текст аналитического доклада читайте на сайте Конвенции ООН по борьбе с опустыниванием (КБО ООН).
